Березин Федор - Пепел
ФЕДОР БЕРЕЗИН
ПЕПЕЛ
... Помню я дело одно, но времен стародавних, не новых:
Как оно было, хочу я поведать меж вами, друзьями.
Брань была меж куретов и бранолюбивых этолян
Вкруг Калидона града, и яростно билися рати:
Мужи этольцы стояли за град Калидон им любезный,
Мужи куреты пылали обитель их боем разрушить.
Горе такое на них Артемида богиня воздвигла...
Гомер
Фонарщик Вселенной
Потушит сегодня
Несколько звезд.
В сущности, это так мало!
Прошу вас,
Не надо слез.
Константин Кинчев
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ЛАБИРИНТЫ
Сутки здесь равнялись восьмидесяти земным часам, но сейчас солнце
этого мира стремительно взлетало от линии горизонта. Оно просматривалось на
фоне загаженной атмосферы как бледное светлое пятно, а эффект его взлета
достигался за счет собственной умопомрачительной скорости летательного
аппарата. Держать такой темп на высоте всего двадцати метров человеку было
невыносимо — через считанные минуты голова начинала пухнуть от напряжения,
появлялась предательская тяга плюнуть на все и остановить эту бешеную карусель.
Да и вообще, реакции живого существа не хватало: перед глазами, запаздывая в
нервных волокнах, проносилось то, что в действительности уже осталось далеко
позади истребителя. Поэтому человек был всего лишь наблюдателем: его уставшие
зрачки внимательно бегали по рядам лампочек и индикаторов, экраны переднего
обзора были отключены за ненадобностью, самолетом управляла автоматика, живущие
в стальных внутренностях токи фиксировали и выдавали на пульт высоту, скорость,
расстояние и время до очередной точки трансформации маршрута. Можно было
закрыть глаза и лишь по изменениям нагрузки на тело судить о том, в какую
сторону маневрирует летательный аппарат: вверх, вниз, вправо, влево, в
зависимости от того, какой маневр робот посчитал экономичным при огибании
нового препятствия. Приборы бесстрастно фиксировали норму, и ни одна стрелка на
виртуальных дисплеях не заходила за красный сектор. Он уже отбомбился, хотя в
этом полете он не сбрасывал привычные высокоточные самонаводящиеся
десятикилотонные «хлопушки» или обычные мегатонные «погремушки», сегодня он
просто равномерно разлил на площади десять миллиардов квадратных метров
цистерну какой-то химической пакости. Какой? Откуда он знает какой, он же не
химик. Зачем это знать? Это знают те, кому платят за это деньги. Ему платят за
другое, и сегодня он добросовестно выполнял условия контракта. Там, вдали,
остались нервные напряжения, задание, сделанное на «ура», и поскольку противник
его не преследует, техника функционирует, он мог попытаться немного понежиться.
Человек снова взглянул на часы: через семь минут будет перегрузка четыре «g»,
самолет опрокинется вертикально и выйдет в стратосферу, затем нагрузка еще
более увеличится, сработают ускорители и «прощай, дорогая планета!». Произойдет
техническая трансформация универсального летательного аппарата — это будет уже
малый планетолет, либо космолет, любое название подходяще, а менее чем через
час наступит невесомость. Пилот прикрыл веки, расслабляясь перед грядущим
гравитационным напряжением, и тут ожил репродуктор.
— Внимание! — произнес красивый женский голос. — Во «втором-левом»
ускорителе самопроизвольное воспламенение.
Кресло бросило в сторону, даже через скафандр ребра ощутили удар.
— Соблюдайте спокойствие! — но он уже не слушал.
На трех датчиках стрелки резко упали в красный сектор. Еще неосознанно
он сорвал пломбу с надписью: «Храни радиомолчание!», щелкнул тумблером, затем
вклю
